Внимание! Перед вами устаревшая версия сайта!
Чтобы перейти на новую версию - щелкните по любой ссылке слева.
Николай Носов
Дружок
амечательно
нам с Мишкой жилось на даче! Вот
где было раздолье! Делай что хочешь, иди куда
хочешь. Можешь в лес за грибами ходить или за
ягодами или купаться в реке, а не хочешь купаться
- так лови рыбу, и никто тебе слова не скажет.
Когда у мамы кончился отпуск и нужно было
собираться обратно в город, мы даже загрустили с
Мишкой. Тётя Наташа заметила, что мы оба ходим как
в воду опущенные, и стала уговаривать маму, чтоб
мы с Мишкой остались ещё пожить. Мама согласилась
и договорилась с тётей Наташей, чтоб она нас
кормила и всякое такое, а сама уехала.
Мы с Мишкой остались у тёти Наташи. А у тёти
Наташи была собака Дианка. И вот как раз в тот
день, когда мама уехала, Дианка вдруг ощенилась:
шестерых щенков принесла. Пятеро чёрных с рыжими
пятнами и один - совсем рыжий, только одно ухо у
него было чёрное. Тётя Наташа увидела щенков и
говорит:
- Чистое наказанье с этой Дианкой! Каждое лето
она щенков приносит! Что с ними делать, не знаю.
Придётся их утопить.
Мы с Мишкой говорим:
- Зачем топить? Они ведь тоже хотят жить. Лучше
отдать соседям.
- Да соседи не хотят брать, у них своих собак
полно, - сказала тётя Наташа. - А мне ведь тоже не
надо столько собак.
Мы с Мишкой стали просить:
- Тётечка, не надо их топить! Пусть они подрастут
немножечко, а потом мы сами их кому-нибудь
отдадим.
Тётя Наташа согласилась, и щеночки остались.
Скоро они подросли, стали бегать по двору и лаять:
“Тяф! Тяф!” - совсем как настоящие псы. Мы с
Мишкой по целым дням играли с ними. Тётя Наташа
несколько раз напоминала нам, чтоб мы раздали
щенков, но нам было жалко Дианку. Ведь она станет
скучать по своим детям, думали мы.
- Зря я вам поверила, - сказала тётя Наташа. -
Теперь я вижу, что все щенки останутся у меня. Что
я буду делать с такой оравой собак? На них одного
корму сколько надо!
Пришлось нам с Мишкой браться за дело. Ну и
помучились же мы! Никто не хотел брать щенков.
Несколько дней подряд мы таскали их по всему
посёлку и насилу пристроили трёх щенков. Ещё
двоих мы отнесли в соседнюю деревню. У нас
остался один щенок, тот, который был рыжий с
чёрным ухом. Нам он больше всех нравился. У него
была такая милая морда и очень красивые глаза,
такие большие, будто он всё время чему-нибудь
удивлялся. Мишка никак не хотел расставаться с
этим щенком и написал своей маме такое письмо;
“Милая мамочка! Разреши мне держать щеночка
маленького. Он очень красивый, весь рыжий, а ухо
чёрное, и я его очень люблю. За это я тебя всегда
буду слушаться, и буду хорошо учиться, и щеночка
буду учить, чтоб из него выросла хорошая, большая
собака”.
Мы назвали щеночка Дружком. Мишка говорил, что
купит книжку о том, как дрессировать собак, и
будет учить Дружка по книжке.
Прошло несколько дней, а от Мишкиной мамы так и
не пришло ответа. То есть пришло письмо, но в нём
совсем ничего про Дружка не было. Мишкина мама
писала, чтобы мы приезжали домой, потому что она
беспокоится, как мы тут живём одни.
Мы с Мишкой в тот же день решили ехать, и он
сказал, что повезёт Дружка без разрешения, потому
что он ведь не виноват, раз письмо не дошло.
- Как же вы повезёте своего щенка? - спросила
тётя Наташа. - Ведь в поезде не разрешают возить
собак. Увидит проводник и оштрафует.
- Ничего, - говорит Мишка, - мы его в чемодан
спрячем, никто и не увидит.
Мы переложили из Мишкиного чемодана все вещи ко
мне в рюкзак, просверлили в чемодане дырки
гвоздём, чтоб Дружок в нём не задохнулся,
положили туда краюшку хлеба и кусок жареной
курицы на случай, если Дружок проголодается, а
Дружка посадили в чемодан и пошли с тётей Наташей
на станцию.
Всю дорогу Дружок сидел в чемодане молча, и мы
были уверены, что довезём его благополучно. На
станции тётя Наташа пошла взять нам билеты, а мы
решили посмотреть, что делает Дружок. Мишка
открыл чемодан. Дружок спокойно лежал на дне и,
задрав голову кверху, жмурил глаза от света.
- Молодец Дружок! - радовался Мишка. - Это такой
умный пёс!.. Понимает, что мы его везём тайком.
Мы погладили Дружка и закрыли чемодан. Скоро
подошёл поезд. Тётя Наташа посадила нас в вагон, и
мы попрощались с ней. В вагоне мы выбрали для себя
укромное местечко. Одна лавочка была совсем
свободна, а напротив сидела старушка и дремала.
Больше никого не было. Мишка сунул чемодан под
лавку. Поезд тронулся, и мы поехали.
Сначала всё шло хорошо, но на следующей станции
стали садиться новые пассажиры. К нам подбежала
какая-то длинноногая девчонка с косичками и
затрещала, как сорока:
- Тётя Надя! Дядя Федя! Идите сюда! Скорее,
скорее, здесь места есть!
Тётя Надя и дядя Федя пробрались к нашей
лавочке.
- Сюда, сюда! - трещала девчонка. - Садитесь! Я вот
здесь сяду с тётей Надечкой, а дядечка Федечка
пусть сядет рядом с мальчиками.
- Не шуми так, Леночка, - сказала тётя Надя. И они
вместе сели напротив нас, рядом со старушкой, а
дядя Федя сунул свой чемодан под лавку и сел
рядом с нами.
- Ой, как хорошо! - захлопала в ладоши Леночка. - С
одной стороны три дяденьки сидят, а с другой - три
тётеньки.
Мы с Мишкой отвернулись и стали смотреть в окно.
Сначала всё было тихо, только колёса постукивали.
Потом под лавкой послышался шорох и начало что-то
скрестись, словно мышь.
- Это Дружок! - зашептал Мишка. - А что если
проводник придёт?
- Ничего, может быть, он и не услышит.
- А если Дружок лаять начнёт? Дружок потихоньку
скрёбся, будто хотел проскрести в чемодане дырку.
- Ай, мамочка, мышь! - завизжала эта егоза Леночка
и стала поджимать под себя ноги.
- Что ты выдумываешь! - сказала тётя Надя. -
Откуда тут мышь?
- А вот послушай! Послушай!
Тут Мишка изо всех сил стал кашлять и толкать
чемодан ногой. Дружок на минуту успокоился, потом
потихоньку заскулил. Все удивлённо
переглянулись, а Мишка поскорей стал тереть по
стеклу пальцем так, чтоб стекло визжало. Дядя
Федя посмотрел на Мишку строго и сказал:
- Мальчик, перестань! Это на нервы действует. В
это время сзади кто-то заиграл на гармошке, и
Дружка не стало слышно. Мы обрадовались. Но
гармошка скоро утихла.
- Давай будем песни петь! - шепчет Мишка.
- Неудобно, - говорю я.
- Ну, давай громко стихи читать.
- Ну, давай. Начинай.
Из-под лавки раздался писк. Мишка закашлял и
поскорее начал стихи:
- Травка зеленеет, солнышко блестит,
- Ласточка с весною в сени к нам летит.
В вагоне раздался смех. Кто-то сказал:
- На дворе скоро осень, а у нас тут весна
начинается! Леночка стала хихикать и говорить:
- Какие мальчишки смешные! То скребутся, как
мыши, то по стеклу пальцами скрипят, то стихи
читают.
Но Мишка ни на кого не обращал внимания. Когда
это стихотворение кончилось, он начал другое и
отбивал такт ногами:
- Как мой садик свеж и зелен!
- Распустилась в нём сирень.
- От черёмухи душистой
- И от лип кудрявых тень.
- Ну, вот и лето пришло: сирень, видите ли,
распустилась! - шутили пассажиры.
А у Мишки без всякого предупреждения грянула
зима:
- Зима!.. Крестьянин, торжествуя,
- На дровнях обновляет путь;
- Его лошадка, снег почуя,
- Плетётся рысью как-нибудь...
А потом почему-то всё пошло шиворот-навыворот и
после зимы наступила вдруг осень:
- Скучная картина!
- Тучи без конца.
- Дождик так и льётся,
- Лужи у крыльца.
Тут Дружок жалобно завыл в чемодане, и Мишка
закричал что было силы:
- Что ты рано в гости,
- Осень, к нам пришла?
- Ещё просит сердце
- Света и тепла!
Старушка, которая дремала напротив, проснулась,
закивала головой и говорит:
- Верно, деточка, верно! Рано осень к нам пришла.
Ещё ребятишкам погулять хочется, погреться на
солнышке, а тут осень! Ты, миленький, хорошо
стишки говоришь, хорошо!
И она принялась гладить Мишку по голове. Мишка
незаметно толкнул меня под лавкой ногой, чтоб я
продолжал чтение, а у меня, как нарочно, все стихи
выскочили из головы, только одна песня вертелась.
Недолго раздумывая, я гаркнул что было силы на
манер стихов:
- Ах вы сени, мои сени!
- Сени новые мои!
- Сени новые, кленовые, решётчатые!
Дядя Федя поморщился:
- Вот наказание! Ещё один исполнитель нашёлся! А
Леночка надула губки и говорит:
- Фи! Нашёл что читать! Какие-то сени! А я
отбарабанил эту песню два раза подряд и принялся
за другую:
- Сижу за решёткой, в темнице сырой,
- Вскормлённый в неволе орёл молодой...
- Вот бы тебя засадить куда-нибудь, чтоб ты не
портил людям нервы! - проворчал дядя Федя.
- Ты не волнуйся, - говорила ему тётя Надя. -
Ребята стишки повторяют, что тут такого!
Но дядя Федя всё-таки волновался и тёр рукой
лоб, будто у него голова болела. Я замолчал, но тут
Мишка пришёл на помощь и стал читать с
выражением:
- Тиха украинская ночь.
- Прозрачно небо, звёзды блещут...
- О! - засмеялись в вагоне. - На Украину попал!
Куда-то ещё залетит?
На остановке вошли новые пассажиры:
- Ого, да тут стихи читают! Весело будет ехать. А
Мишка уже путешествовал по Кавказу:
- Кавказ подо мною, один в вышине
- Стою над снегами у края стремнины...
Так он объехал чуть ли не весь свет и попал даже
на Север. Там он охрип и снова стал толкать меня
под лавкой ногой. Я никак не мог припомнить, какие
ещё бывают стихи, и опять принялся за песню:
- Всю-то я вселенную проехал.
- Нигде я милой не нашёл...
Леночка засмеялась:
- А этот всё какие-то песни читает!
- А я виноват, что Мишка все стихи перечитал? -
сказал я и принялся за новую песню:
- Голова ль ты моя удалая,
- Долго ль буду тебя я носить?
- Нет, братец, - проворчал дядя Федя, - если будешь
так донимать всех своими стихами, то не сносить
тебе головы!
Он опять принялся тереть рукой лоб, потом взял
из-под лавки чемодан и вышел на площадку.
...Поезд подходил к городу. Пассажиры зашумели,
стали брать свои вещи и толпиться у выхода. Мы
тоже схватили чемодан и рюкзак и стали пролезать
на площадку. Поезд остановился. Мы вылезли из
вагона и пошли домой. В чемодане было тихо.
- Смотри, - сказал Мишка, - когда не надо, так он
молчит, а когда надо было молчать, он всю дорогу
скулил.
- Надо посмотреть - может, он там задохнулся? -
говорю я.
Мишка поставил чемодан на землю, открыл его... и
мы остолбенели: Дружка в чемодане не было! Вместо
него лежали какие-то книжки, тетради, полотенце,
мыло, очки в роговой оправе, вязальные спицы.
- Что это? - говорит Мишка. - Куда же Дружок делся?
Тут я понял, в чём дело.
- Стой! - говорю. - Да это ведь не наш чемодан!
Мишка посмотрел и говорит:
- Верно! В нашем чемодане были дырки
просверлены, и, потом, наш был коричневый, а этот
рыжий какой-то. Ах я разиня! Схватил чужой
чемодан!
- Бежим скорей обратно, может быть, наш чемодан
так и стоит под лавкой, - сказал я.
Прибежали мы на вокзал. Поезд ещё не ушёл. А мы
забыли, в каком вагоне ехали. Стали бегать по всем
вагонам и заглядывать под лавки. Обыскали весь
поезд. Я говорю:
- Наверно, его забрал кто-нибудь.
- Давай ещё раз пройдём по вагонам, - говорит
Мишка. Мы ещё раз обыскали все вагоны. Ничего не
нашли. Стоим с чужим чемоданом и не знаем, что
делать. Тут пришёл проводник и прогнал нас.
- Нечего, - говорит, - по вагонам шнырять! Пошли мы
домой. Я зашёл к Мишке, чтобы выгрузить из рюкзака
его вещи. Мишкина мама увидела, что он чуть не
плачет, и спрашивает:
- Что с тобой?
- Дружок пропал!
- Какой дружок?
- Ну, щенок. Не получала письма разве?
- Нет, не получала.
- Ну вот! А я писал.
Мишка стал рассказывать, какой хороший был
Дружок, как мы его везли и как он потерялся. Под
конец Мишка расплакался, а я ушёл домой и не знаю,
что было дальше.
На другой день Мишка приходит ко мне и говорит:
- Знаешь, теперь выходит - я вор!
- Почему?
- Ну, я ведь чужой чемодан взял.
- Ты ведь по ошибке.
- Вор тоже может сказать, что он по ошибке.
- Тебе ведь никто не говорит, что ты вор.
- Не говорит, а всё-таки совестно. Может быть,
тому человеку этот чемодан нужен. Я должен
вернуть.
- Да как же ты найдёшь этого человека?
- А я напишу записки, что нашёл чемодан, и
расклею по всему городу. Хозяин увидит записку и
придёт за своим чемоданом.
- Правильно! - говорю я.
- Давай записки писать. Нарезали мы бумаги и
стали писать:
“Мы нашли чемодан в вагоне. Получить у Миши
Козлова. Песчаная улица, №8, кв. 3”.
Написали штук двадцать таких записок. Я говорю:
- Давай напишем ещё записки, чтоб нам вернули
Дружка. Может быть, наш чемодан тоже кто-нибудь по
ошибке взял.
- Наверно, его тот гражданин взял, который с нами
в поезде ехал, - сказал Мишка.
Нарезали мы ещё бумаги и стали писать:
“Кто нашёл в чемодане щенка, очень просим
вернуть Мише Козлову или написать по адресу:
Песчаная улица, № 8, кв.3”.
Написали и этих записок штук двадцать и пошли
их по городу расклеивать. Клеили на всех углах, на
фонарных столбах... Только записок оказалось
мало. Мы вернулись домой и стали ещё записки
писать. Писали, писали - вдруг звонок. Мишка
побежал открывать. Вошла незнакомая тётенька.
- Вам кого? - спрашивает Мишка.
- Мишу Козлова.
Мишка удивился: откуда она его знает?
- А зачем?
- Я, - говорит, - чемодан потеряла.
- А! - обрадовался Мишка. - Идите сюда. Вот он, ваш
чемодан.
Тётенька посмотрела и говорит:
- Это не мой.
- Как - не ваш? - удивился Мишка.
- Мой был побольше, чёрный, а этот рыжий.
- Ну, тогда вашего у нас нет, - говорит Мишка. - Мы
другого не находили. Вот когда найдём, тогда
пожалуйста. Тётенька засмеялась и говорит:
- Вы неправильно делаете, ребята. Чемодан надо
спрятать и никому не показывать, а если придут за
ним, то вы сначала спросите, какой был чемодан и
что в нём лежало. Если вам ответят правильно,
тогда отдавайте чемодан. А так ведь вам
кто-нибудь скажет: “Мой чемодан”, и заберёт, а
это и не его вовсе. Всякие люди бывают!
- Верно! - говорит Мишка. - А мы и не сообразили!
Тётенька ушла.
- Вот видишь, - говорит Мишка, - сразу
подействовало! Не успели мы записки наклеить, а
люди уже приходят. Ничего, может быть, и Дружок
найдётся!
Мы спрятали чемодан под кровать, но в этот день
к нам больше никто не пришёл. Зато на другой день
у нас перебывало много народу. Мы с Мишкой даже
удивлялись, как много людей теряют свои чемоданы
и разные другие вещи. Один гражданин забыл
чемодан в трамвае и тоже пришёл к нам, другой
забыл в автобусе ящик с гвоздями, у третьего в
прошлом году пропал сундук - все шли к нам, как
будто у нас было бюро находок. С каждым днём
приходило всё больше и больше народу.
- Удивляюсь! - говорил Мишка. - Приходят только
те, у которых пропал чемодан или хотя бы сундук, а
те, которые нашли чемодан, преспокойно сидят
дома.
- А чего им беспокоиться? Кто потерял, тот ищет, а
кто нашёл, чего ему ещё ходить?
- Могли бы хоть письмо написать, - говорит Мишка.
- Мы бы сами пришли.
Один раз мы с Мишкой сидели дома. Вдруг кто-то
постучал в дверь. Мишка побежал отворять.
Оказалось, почтальон. Мишка радостный вбежал в
комнату с письмом в руках.
- Может быть, это про нашего Дружка! - сказал он и
стал разбирать на конверте адрес, который был
написан неразборчивыми каракулями.
Весь конверт был усеян штемпелями и наклейками
с надписями.
- Это не нам письмо, - сказал наконец Мишка. - Это
маме. Какой-то шибко грамотный человек писал. В
одном слове две ошибки сделал: вместо
“Песчаная” улица написал “Печная”. Видно,
письмо долго по городу ходило, пока куда надо
дошло... Мама! - закричал Мишка. - Тебе письмо от
какого-то грамотея!
- Что это за грамотей?
- А вот почитай письмо.
Мама разорвала конверт и стала читать
вполголоса:
- “Милая мамочка! Разреши мне держать щеночка
маленького. Он очень красивый, весь рыжий, а ухо
чёрное, и я его очень люблю...” Что это? - говорит
мама. - Это ведь ты писал!
Я засмеялся и посмотрел на Мишку. А он покраснел
как варёный рак и убежал.
Мы с Мишкой потеряли надежду отыскать Дружка,
но Мишка часто вспоминал о нём:
- Где он теперь? Какой у него хозяин? Может быть,
он злой человек и обижает Дружка? А может быть.
Дружок так и остался в чемодане и погиб там от
голода? Пусть бы мне не вернули его, а только хоть
бы сказали, что он живой и что ему хорошо!
Скоро каникулы кончились, и пришла пора идти в
школу. Мы были рады, потому что очень любили
учиться и уже соскучились по школе. В этот день мы
встали рано-рано, оделись во всё новое и чистое. Я
пошёл к Мишке, чтоб разбудить его, и встретился с
ним на лестнице. Он как раз шёл ко мне, чтобы
разбудить меня.
Мы думали, что в этом году с нами будет
заниматься Вера Александровна, которая учила нас
в прошлом году, но оказалось, что у нас теперь
будет совсем новая учительница. Надежда
Викторовна, так как Вера Александровна перешла в
другую школу. Надежда Викторовна дала нам
расписание уроков, сказала, какие учебники будут
нужны, и стала вызывать нас всех по журналу, чтоб
познакомиться с нами. А потом спросила:
- Ребята, вы учили в прошлом году стихотворение
Пушкина “Зима”?
- Учили! - загудели все хором.
- Кто помнит это стихотворение? Все ребята
молчали. Я шепчу Мишке:
- Ты ведь помнишь?
- Помню.
- Так поднимай руку! Мишка поднял руку.
- Ну, выходи на середину и читай, - сказала
учительница.
Мишка подошёл к столу и начал читать с
выражением:
- Зима!.. Крестьянин, торжествуя,
- На дровнях обновляет путь;
- Его лошадка, снег почуя,
- Плетётся рысью как-нибудь...
Он читал всё дальше и дальше, а учительница
сначала смотрела на него пристально, потом
наморщила лоб, будто вспоминала что-то, потом
вдруг протянула к Мишке руку и говорит:
- Постой, постой! Я вспомнила: ты ведь тот
мальчик, который ехал в поезде и всю дорогу читал
стихи? Верно?
Мишка сконфузился и говорит:
- Верно.
- Ну, садись, а после уроков зайдёшь ко мне в
учительскую.
- А стихи не надо кончать? - спросил Мишка.
- Не надо. Я и так вижу, что ты знаешь.
Мишка сел и принялся толкать меня под партой
ногой:
- Это она! Та тётенька, которая с нами в поезде
ехала. Ещё с нею была девчонка Леночка и дяденька,
который сердился. Дядя Федя, помнишь?
- Помню, - говорю. - Я её тоже узнал, как только ты
стихи стал читать.
- Ну, что теперь будет? - беспокоился Мишка. -
Зачем она меня в учительскую вызвала? Наверно,
достанется нам за то, что мы тогда шумели в
поезде!
Мы с Мишкой так волновались, что не заметили
даже, как занятия кончились. Последними вышли из
класса, и Мишка пошёл в учительскую. Я остался
ждать его в коридоре. Наконец он оттуда вышел.
- Ну, что тебе учительница сказала? - спрашиваю я.
- Оказывается, мы её чемодан взяли, то есть не её,
а того дяденьки. Но это всё равно. Она спросила, не
взяли ли мы по ошибке чужой чемодан. Я сказал, что
взяли. Она стала расспрашивать, что в этом
чемодане было, и узнала, что это их чемодан. Она
велела сегодня же принести ей чемодан и дала
адрес.
Мишка показал мне бумажку, на которой был
записан адрес. Мы поскорей пошли домой, взяли
чемодан и отправились по адресу.
Нам открыла дверь Леночка, которую мы видели в
поезде.
- Вам кого? - спросила она.
А мы забыли, как звать учительницу.
- Постойте, - говорит Мишка. - Вот тут на бумажке
записано... Надежду Викторовну. Леночка говорит:
- Вы, наверно, чемодан принесли?
- Принесли.
- Ну, заходите.
Она привела нас в комнату и закричала:
- Тётя Надя! Дядя Федя! Мальчики чемодан
принесли! Надежда Викторовна и дядя Федя вошли в
комнату. Дядя
Федя открыл чемодан, увидел свои очки и сразу
надел их на нос.
- Вот они, мои любимые старые очки! - обрадовался
он. - Как хорошо, что они нашлись! А то я к новым
очкам никак не могу привыкнуть.
Мишка говорит:
- Мы ничего не трогали. Всё ждали, когда хозяин
отыщется. Мы даже везде объявления наклеили, что
нашли чемодан.
- Ну вот! - сказал дядя Федя. - А я никогда не читаю
объявлений на стенах. Ну ничего, в следующий раз
буду умнее - всегда буду читать.
Леночка куда-то ушла, а потом вернулась в
комнату, а за ней бежал щенок. Он был весь рыжий,
только одно ухо у него было чёрное.
- Смотри! - прошептал Мишка. Щенок насторожился,
приподнял своё ухо и поглядел на нас.
- Дружок! - закричали мы.
Дружок завизжал от радости, кинулся к нам,
принялся прыгать и лаять. Мишка схватил его на
руки:
- Дружок! Верный мой пёс! Значит, ты не забыл нас?
Дружок лизал ему щёки, а Мишка целовал его прямо в
морду. Леночка смеялась, хлопала в ладоши и
кричала:
- Мы его в чемодане с поезда принесли! Мы по
ошибке ваш чемодан взяли. Это всё дядечка Федечка
виноват!
- Да, - сказал дядя Федя, - это моя вина. Я первый
взял ваш чемодан, а потом уж вы мой взяли.
Они отдали нам чемодан, в котором Дружок ехал в
поезде. Леночка, видно, очень не хотела
расставаться с Дружком. На глазах у неё даже
слезы были. Мишка сказал, что на следующий год у
Дианки снова будут щенки, тогда мы выберем самого
красивого и привезём ей.
- Обязательно привезите, - сказала Леночка.
Мы попрощались и вышли на улицу. Дружок сидел на
руках у Мишки, вертел во все стороны головой, и
глаза у него были такие, будто он всему удивлялся.
Наверно, Леночка всё время держала его дома и
ничего ему не показывала.
Когда мы подошли к дому, у нас на крыльце сидели
две тётки и дядька. Они, оказывается, нас ждали.
- Вы, наверно, за чемоданом пришли? - спросили мы
их.
- Да, - сказали они. - Это вы те ребята, которые
чемодан нашли?
- Да, это мы, - говорим мы. - Только никакого
чемодана у нас теперь нет. Уже нашёлся хозяин, и
мы отдали.
- Так вы бы поснимали свои записки, а то только
людей смущаете. Приходится из-за вас даром время
терять!
Они поворчали и разошлись. А мы с Мишкой в тот же
день обошли все места, где наклеили записки, и
ободрали их.
|