Внимание! Перед вами устаревшая версия сайта!
Чтобы перейти на новую версию - щелкните по любой ссылке слева.
Николай Носов
Бенгальские огни
колько
хлопот у нас с Мишкой было перед Новым
годом! Мы уже давно готовились к празднику:
клеили бумажные цепи на ёлку, вырезали флажки,
делали разные ёлочные украшения. Всё было бы
хорошо, но тут Мишка достал где-то книгу
“Занимательная химия” и вычитал в ней, как
самому сделать бенгальские огни.
С этого и началась кутерьма! По целым дням он
толок в ступе серу и сахар, делал алюминиевые
опилки и поджигал смесь на пробу. По всему дому
шёл дым и воняло удушливыми газами. Соседи
сердились, и никаких бенгальских огней не
получалось.
Но Мишка не унывал. Он позвал к себе на ёлку даже
многих ребят из нашего класса и хвастал, что у
него будут бенгальские огни.
- Они знаете какие! - говорил он. - Они сверкают,
как серебро, и рассыпаются во все стороны
огненными брызгами. Я говорю Мишке:
- Что же ты наделал? Позвал ребят, а никаких
бенгальских огней не будет.
- Почему не будет? Будет! Ещё времени много. Всё
успею сделать.
Накануне Нового года он приходит ко мне и
говорит:
- Слушай, пора нам за ёлками ехать, а то
останемся мы на праздник без ёлок.
- Сегодня уже поздно, - ответил я. - Завтра поедем.
- Так ведь завтра уже украшать ёлку надо.
- Ничего, - говорю я. - Украшать надо вечером, а мы
поедем днём, сейчас же после школы.
Мы с Мишкой уже давно решили поехать за ёлками в
Горелкино, где мы жили у тёти Наташи на даче. Тёти
Наташин муж работал лесничим и ещё летом сказал,
чтобы мы приезжали к нему в лес за ёлками. Я даже
заранее упросил маму, чтоб она разрешила мне в
лес поехать.
На другой день я прихожу к Мишке после обеда, а
он сидит и толчёт бенгальские огни в ступе.
- Что ж ты, - говорю, - не мог раньше сделать? Ехать
пора, а ты возишься!
- Да я делал и раньше, только, наверно, мало серы
клал. Они шипят, дымят, а гореть не горят.
- Ну и брось, всё равно ничего не выйдет.
- Нет, теперь, наверно, выйдет. Надо только
побольше серы класть. Дай-ка мне алюминиевую
кастрюлю, вон на подоконнике.
- Где же кастрюля? Тут только сковородка, -
говорю я.
- Сковородка?.. Эх, ты! Да это и есть бывшая
кастрюля. Давай её сюда.
Я передал ему сковородку, и он принялся
скоблить её по краям напильником.
- Это у тебя, значит, кастрюля в сковородку
превратилась? - спрашиваю я.
- Ну да, - говорит Мишка. - Я её пилил напильником,
пилил, вот она и сделалась сковородкой. Ну ничего,
сковородка тоже нужна в хозяйстве.
- Что же тебе мама сказала?
- Ничего не сказала. Она ещё не видела.
- А когда увидит?
- Ну что ж... Увидит так увидит. Я, когда вырасту,
новую кастрюлю ей куплю.
- Это долго ждать, пока ты вырастешь!
- Ничего.
Мишка наскоблил опилок, высыпал порошок из
ступки, налил клею, размешал всё это, так что у
него получилось тесто вроде замазки. Из этой
замазки он наделал длинных колбасок, навертел их
на железные проволочки и разложил на фанерке
сушиться.
- Ну вот, - говорит, - высохнут - и будут готовы,
только надо от Дружка спрятать.
- Зачем от него прятать?
- Слопает.
- Как - слопает? Разве собаки бенгальские огни
едят?
- Не знаю. Другие, может быть, и не едят, а Дружок
ест. Один раз я оставил их сохнуть, вхожу - а он их
грызёт. Наверно, думал, что это конфеты.
- Ну, спрячь их в печь. Там тепло, и Дружок не
достанет.
- В печку тоже нельзя. Один раз я их спрятал в
печь, а мама пришла и затопила - они и сгорели. Я их
лучше на шкаф положу, - говорит Мишка.
Мишка взобрался на стул и положил фанерку на
шкаф.
- Ты ведь знаешь, какой Дружок, - говорит Мишка. -
Он всегда мои вещи хватает! Помнишь, он затащил
мой левый ботинок, так что мы его нигде найти не
могли. Пришлось мне тогда три дня ходить в
валенках, пока другие ботинки не купили. На дворе
теплынь, а я хожу в валенках, как будто
обмороженный! А потом уже, когда купили другие
ботинки, мы этот ботинок, который один остался,
выбросили, потому что кому он нужен - один
ботинок! А когда его выбросили, отыскался тот
ботинок, который потерялся. Оказалось - его
Дружок затащил на кухню под печь. Ну, мы и этот
ботинок выбросили, потому что если б первый не
выбросили, то и второй бы не выбросили, а раз
первый выбросили, то и второй выбросили. Так оба и
выбросили. Я говорю:
- Довольно тебе болтать! Одевайся скорее, ехать
надо. Мишка оделся, мы взяли топор и помчались на
вокзал. А тут поезд как раз ушёл, так что пришлось
нам дожидаться другого. Ну ничего, дождались,
поехали. Ехали, ехали, наконец приехали. Слезли в
Горелкине и пошли прямо к лесничему. Он дал нам
квитанцию на две ёлки, показал делянку, где
разрешалось рубить, и мы пошли в лес. Елок кругом
много, только Мишке они все не нравились.
- Я такой человек, - хвалился он, - уж если поехал
в лес, то срублю самую лучшую ёлку, а то и ездить
не стоит. Забрались мы в самую чащу.
- Надо рубить поскорей, - говорю я. - Скоро и
темнеть начнёт.
- Что ж рубить, когда нечего рубить!
- Да вот, - говорю, - хорошая ёлка.
Мишка осмотрел ёлку со всех сторон и говорит:
- Она, конечно, хорошая, только не совсем. По
правде сказать, совсем нехорошая: куцая.
- Как это - куцая?
- Верхушка у неё короткая. Мне такой ёлки и даром
не надо!
Нашли мы другую ёлку.
- А эта хромая, - говорит Мишка.
- Как - хромая?
- Так, хромая. Видишь, у неё нога внизу
закривляется.
- Какая нога?
- Ну, ствол.
- Ствол! Так бы и говорил! Нашли мы ещё одну ёлку.
- Лысая, - говорит Мишка.
- Сам ты лысый! Как это ёлка может быть лысая?
- Конечно, лысая! Видишь, какая она реденькая,
вся просвечивает. Один ствол виден. Просто не
ёлка, а палка!
И так всё время: то лысая, то хромая, то ещё
какая-нибудь!
- Ну, - говорю, - тебя слушать - до ночи ёлки не
срубишь!
Нашёл себе подходящую ёлочку, срубил и отдал
топор Мишке:
- Руби поскорей, нам домой ехать пора.
А он словно весь лес взялся обыскать. Уж я и
просил его и бранил - ничего не помогало. Наконец
он нашёл ёлку по своему вкусу, срубил, и мы пошли
обратно на станцию. Шли, шли, а лес всё не
кончается.
- Может, мы не в ту сторону идём? - говорит Мишка.
Пошли мы в другую сторону. Шли, шли - всё лес да
лес! Тут и темнеть начало. Мы давай сворачивать то
в одну сторону, то в другую. Заплутались совсем.
- Вот видишь, - говорю, - что ты наделал!
- Что же я наделал? Я ведь не виноват, что так
скоро наступил вечер.
- А сколько ты ёлку выбирал? А дома сколько
возился? Вот придётся из-за тебя в лесу ночевать!
- Что ты! - испугался Мишка. - Ведь ребята сегодня
придут. Надо искать дорогу.
Скоро стемнело совсем. На небе засверкала луна.
Чёрные стволы деревьев стояли, как великаны,
вокруг. За каждым деревом нам чудились волки. Мы
остановились и боялись идти вперёд.
- Давай кричать! - говорит Мишка. Тут мы как
закричим вместе:
- Ау!
“Ау!” - ответило эхо.
- Ау! Ау-у! - закричали мы снова что было силы.
“Ау! Ау-у!” - повторило эхо.
- Может быть, нам лучше не кричать? - говорит
Мишка.
- Почему?
- Ещё волки услышат и прибегут.
- Тут, наверно, никаких волков нет.
- А вдруг есть! Лучше пойдём скорее. Я говорю:
- Давай прямо идти, а то мы никак на дорогу не
выберемся.
Пошли мы снова. Мишка всё оглядывался и
спрашивал:
- А что делать, когда нападают волки, если ружья
нет?
- Бросать в них горящие головешки, -говорю я.
- А где их брать, эти головешки?
- Развести костёр - вот тебе и головешки.
- А у тебя есть спички?
- Нету.
- А они на дерево могут влезть?
- Кто?
- Да волки.
- Волки? Нет, не могут.
- Тогда, если на нас нападут волки, мы залезем на
дерево и будем сидеть до утра.
- Что ты! Разве просидишь на дереве до утра!
- Почему не просидишь?
- Замёрзнешь и свалишься.
- Почему замёрзнешь? Нам ведь не холодно.
- Нам не холодно, потому что мы двигаемся, а
попробуй посиди на дереве без движения - сразу
замёрзнешь.
- А зачем сидеть без движения? - говорит Мишка. -
Можно сидеть и ногами дрыгать.
- Это устанешь - целую ночь на дереве ногами
дрыгать! Мы продирались сквозь густые
кустарники, спотыкались о пни, тонули по колено в
снегу. Идти становилось трудней и трудней.
Мы очень устали.
- Давай бросим ёлки! - говорю я.
- Жалко, - говорит Мишка. - Ко мне ребята сегодня
придут. Как же я без ёлки буду?
- Тут нам бы самим, - говорю, - выбраться! Чего ещё
о ёлках думать!
- Постой, - говорит Мишка. - Надо одному вперёд
идти и протаптывать дорогу, тогда другому будет
легче. Будем меняться по очереди.
Мы остановились, передохнули. Потом Мишка
впереди пошёл, а я за ним следом. Шли, шли... Я
остановился, чтоб переложить ёлку на другое
плечо. Хотел идти дальше, смотрю - нет Мишки!
Исчез, словно провалился под землю вместе со
своей ёлкой.
Я кричу:
- Мишка!
А он не отвечает.
- Мишка! Эй! Куда же ты делся?
Нет ответа.
Я пошёл осторожно вперёд, смотрю - а там обрыв! Я
чуть не свалился с обрыва. Вижу - внизу шевелится
что-то тёмное.
- Эй! Это ты, Мишка?
- Я! Я, кажется, с горы скатился!
- Почему же ты не отвечаешь? Я тут кричу, кричу...
- Ответишь тут, когда я ногу ушиб! Я спустился к
нему, а там дорога. Мишка сидит посреди дороги и
коленку руками трёт.
- Что с тобой?
- Коленку ушиб. Нога, понимаешь, подвернулась.
- Больно?
- Больно! Я посижу.
- Ну, давай посидим, - говорю я. Уселись мы с ним
на снегу. Сидели, сидели, пока нас не пробрал
холод. Я говорю:
- Тут и замёрзнуть можно! Может быть, пойдём по
дороге? Она нас куда-нибудь выведет: или на
станцию, или к лесничему, или в деревню
какую-нибудь. Не замерзать же в лесу!
Мишка хотел встать, но тут же заохал и опять сел.
- Не могу, - говорит.
- Что же теперь делать? Давай я понесу тебя на
закорках, - говорю я.
- Да разве ты донесёшь?
- Давай попробую.
Мишка поднялся и начал взбираться ко мне на
спину. Кряхтел, кряхтел, насилу залез. Тяжёлый! Я
согнулся в три погибели.
- Ну, неси! - говорит Мишка.
Только прошёл я несколько шагов, поскользнулся
- и бух в снег.
- Ай! - заорал Мишка. - У меня нога болит, а ты меня
в снег кидаешь!
- Я же не нарочно!
- Не брался бы, если не можешь!
- Горе мне с тобой! - говорю я. - То ты с
бенгальскими огнями возился, то ёлку до самой
темноты выбирал, а теперь вот зашибся... Пропадёшь
тут с тобой!
- Можешь не пропадать!..
- Как же не пропадать?
- Иди один. Это всё я виноват. Я уговорил тебя за
ёлками ехать.
- Что же, я тебя бросить должен?
- Ну и что ж? Я и один дойду. Посижу, нога пройдёт -
я и пойду.
- Да ну тебя! Никуда я без тебя не пойду. Вместе
приехали, вместе и вернуться должны. Надо
придумать что-нибудь.
- Что же ты придумаешь?
- Может быть, санки сделать? У нас топор есть.
- Как же ты из топора санки сделаешь?
- Да не из топора, голова! Срубить дерево, а из
дерева - санки.
- Всё равно гвоздей нет.
- Надо подумать, - говорю я.
И стал думать. А Мишка всё на снегу сидит. Я
подтащил к нему ёлку и говорю:
- Ты лучше на ёлку сядь, а то простудишься.
Он уселся на ёлку. Тут мне пришла в голову мысль.
- Мишка, - говорю я, - а что, если тебя повезти на
ёлке?
- Как - на ёлке?
- А вот так: ты сиди, а я буду за ствол тащить.
Ну-ка, держись!
Я схватил ёлку за ствол и потащил. Вот как ловко
придумал! Снег на дороге твёрдый, укатанный, ёлка
по нему легко идёт, а Мишка на ней - как на санках!
- Замечательно! - говорю я. - На-ка, держи топор.
Отдал ему топор. Мишка уселся поудобнее, и я повёз
его по дороге. Скоро мы выбрались на опушку леса и
сразу увидели огоньки.
- Мишка! - говорю. - Станция! Издали уже слышался
шум поезда.
- Скорей! - говорит Мишка. - Опоздаем на поезд! Я
припустился изо всех сил. Мишка кричит:
- Ещё поднажми! Опоздаем!
Поезд уже подъезжал к станции. Тут и мы
подоспели. Подбегаем к вагону. Я подсадил Мишку.
Поезд тронулся, я вскочил на подножку и ёлку за
собой втащил. Пассажиры в вагоне стали бранить
нас за то, что ёлка колючая.
Кто-то спросил:
- Где вы взяли такую ободранную ёлку?
Мы стали рассказывать, что с нами в лесу
случилось. Тогда все стали жалеть нас. Одна
тётенька усадила Мишку на скамейку, сняла с него
валенок и осмотрела ногу.
- Ничего страшного нет, - сказала она. - Просто
ушиб.
- А я думал, что ногу сломал, так она у меня
болела, - говорит Мишка. Кто-то сказал:
- Ничего, до свадьбы заживёт!
Все засмеялись. Одна тётенька дала нам по
пирогу, а другая - конфет. Мы обрадовались, потому
что очень проголодались.
- Что же мы теперь будем делать? - говорю я. - У нас
на двоих одна ёлка.
- Отдай её на сегодня мне, - говорит Мишка, - и
дело с концом.
- Как это - с концом? Я её тащил через весь лес да
ещё тебя на ней вёз, а теперь сам без ёлки
останусь?
- Так ты мне её только на сегодня дай, а завтра я
тебе возвращу обратно.
- Хорошенькое, - говорю, - дело! У всех ребят
праздник, а у меня даже ёлки не будет!
- Ну ты пойми, - говорит Мишка, - ко мне ребята
сегодня придут! Что я буду без ёлки делать?
- Ну, покажешь им свои бенгальские огни. Что,
ребята ёлки не видели?
- Так бенгальские огни, наверно, не будут гореть.
Я их уже двадцать раз делал - ничего не
получается. Один дым, да и только!
- А может быть, получится?
- Нет, я и вспоминать про это не буду. Может,
ребята уже забыли.
- Ну нет, не забыли! Не надо было заранее
хвастаться.
- Если б у меня ёлка была, - говорит Мишка, - я бы
про бенгальские огни что-нибудь сочинил и
как-нибудь выкрутился, а теперь просто не знаю,
что делать.
- Нет, - говорю, - не могу я тебе ёлку отдать. У
меня ещё ни в одном году так не было, чтоб ёлки не
было.
- Ну будь другом, выручи! Ты меня уже не раз
выручал!
- Что же, я тебя всегда выручать должен?
- "Ну, в последний раз! Я тебе что хочешь за это
дам. Возьми мои лыжи, коньки, волшебный фонарь,
альбом с марками. Ты ведь сам знаешь, что у меня
есть. Выбирай что угодно.
- Хорошо, - сказал я. - Если так, отдай мне своего
Дружка.
Мишка задумался. Он отвернулся и долго молчал.
Потом посмотрел на меня - глаза у него были
печальные - и сказал:
- Нет, Дружка я не могу отдать.
- Ну вот! Говорил “что угодно”, а теперь...
- Я забыл про Дружка... Я, когда говорил, думал про
вещи. А Дружок ведь не вещь, он живой.
- Ну и что ж? Простая собака! Если б он хоть
породистый был.
- Он же не виноват, что он не породистый! Всё
равно он любит меня. Когда меня нет дома, он
думает обо мне, а когда я прихожу, радуется и
машет хвостом... Нет, пусть будет что будет! Пусть
ребята смеются надо мной, а с Дружком я не
расстанусь, даже если бы ты мне дал целую гору
золота!
- Ну ладно, - говорю я, - бери тогда ёлку даром.
- Зачем даром? Раз я обещал любую вещь, так и бери
любую вещь. Хочешь, я тебе дам волшебный фонарь со
всеми картинками? Ты ведь очень хотел, чтоб у тебя
был волшебный фонарь.
- Нет, не надо мне волшебного фонаря. Бери так.
- Ты ведь столько трудился из-за ёлки - зачем
отдавать даром?
- Ну и пусть! Мне ничего не надо.
- Ну, и мне даром не надо, - говорит Мишка.
- Так это ведь не совсем даром, - говорю я. -
Просто так, ради дружбы. Дружба ведь дороже
волшебного фонаря! Пусть это будет наша общая
ёлка.
Пока мы разговаривали, поезд подошёл к станции.
Мы и не заметили, как доехали. У Мишки нога совсем
перестала болеть. Он только немного прихрамывал,
когда мы сошли с поезда.
Я сначала забежал домой, чтоб мама не
беспокоилась, а потом помчался к Мишке - украшать
нашу общую ёлку.
Ёлка уже стояла посреди комнаты, и Мишка
заклеивал ободранные места зелёной бумагой. Мы
ещё не кончили украшать ёлку, как стали
собираться ребята.
- Что же ты, позвал на ёлку, а сам даже не украсил
её! - обиделись они.
Мы стали рассказывать про наши приключения, а
Мишка даже приврал, будто на нас напали в лесу
волки и мы от них спрятались на дерево. Ребята не
поверили и стали смеяться над нами. Мишка сначала
уверял их, а потом махнул рукой и сам стал
смеяться. Мишкины мама и папа пошли встречать
Новый год к соседям, а для нас мама приготовила
большой круглый пирог с вареньем и других разных
вкусных вещей, чтоб мы тоже могли хорошо
встретить Новый год.
Мы остались одни в комнате. Ребята никого не
стеснялись и чуть ли не на головах ходили.
Никогда я не слыхал такого шума! А Мишка шумел
больше всех. Ну, я-то понимал, почему он так
разошёлся. Он старался, чтоб кто-нибудь из ребят
не вспомнил про бенгальские огни, и выдумывал всё
новые и новые фокусы.
Потом мы зажгли на ёлке разноцветные
электрические лампочки, и тут вдруг часы начали
бить двенадцать часов.
- Ура! - закричал Мишка. - С Новым годом!
- Ура! - подхватили ребята. - С Новым годом! Ур-а-а!
Мишка уже считал, что всё кончилось благополучно,
и закричал:
- А теперь садитесь за стол, ребята, будет чай с
пирогом!
- А бенгальские огни где же? - закричал кто-то.
- Бенгальские огни? - растерялся Мишка. - Они ещё
не готовы.
- Что же ты, позвал на ёлку, говорил, что
бенгальские огни будут... Это обман!
- Честное слово, ребята, никакого обмана нет!
Бенгальские огни есть, только они ещё сырые...
- Ну-ка, покажи. Может быть, они уже высохли. А
может, никаких бенгальских огней нету?
Мишка нехотя полез на шкаф и чуть не свалился
оттуда вместе с колбасками. Они уже высохли и
превратились в твёрдые палочки.
- Ну вот! - закричали ребята. - Совсем сухие! Что
ты обманываешь!
- Это только так кажется, - оправдывался Мишка. -
Им ещё долго сохнуть надо. Они не будут гореть.
- А вот мы сейчас посмотрим! - закричали ребята.
Они расхватали все палочки, загнули проволочки
крючочками и развесили их на ёлке.
- Постойте, ребята, - кричал Мишка, - надо
проверить сначала!
Но его никто не слушал.
Ребята взяли спички и подожгли все бенгальские
огни сразу.
Тут раздалось шипение, будто вся комната
наполнилась змеями. Ребята шарахнулись в
стороны. Вдруг бенгальские огни вспыхнули,
засверкали и рассыпались кругом огненными
брызгами. Это был фейерверк! Нет, какой там
фейерверк - северное сияние! Извержение вулкана!
Вся ёлка сияла и сыпала вокруг серебром. Мы
стояли как зачарованные и смотрели во все глаза.
Наконец огни догорели, и вся комната
наполнилась каким-то едким, удушливым дымом.
Ребята стали чихать, кашлять, тереть руками
глаза. Мы все гурьбой бросились в коридор, но дым
из комнаты повалил за нами. Тогда ребята стали
хватать свои пальто и шапки и начали расходиться.
- Ребята, а чай с пирогом? - надрывался Мишка. Но
никто не обращал на него внимания. Ребята
кашляли, одевались и расходились. Мишка вцепился
в меня, отнял мою шапку и закричал:
- Не уходи хоть ты! Останься хоть ради дружбы!
Будем пить чай с пирогом!
Мы с Мишкой остались одни. Дым понемногу
рассеялся, но в комнату всё равно нельзя было
войти. Тогда Мишка завязал рот мокрым платком,
подбежал к пирогу, схватил его и притащил в кухню.
Чайник уже вскипел, и мы стали пить чай с
пирогом. Пирог был вкусный, с вареньем, только он
всё-таки пропитался дымом от бенгальских огней.
Но это ничего. Мы с Мишкой съели полпирога, а
другую половину доел Дружок.
|